- Мне снится сон, только это не сон.
Мастер Илайя знала Анакина Скайуокера, наверное, едва ли не лучше, чем его собственный наставник. Потому что она была женщиной среднего возраста - возможно даже, ровесницей его матери, а потому стала для него материнской фигурой. Отцовскую делили между собой фантом Квай-Гона и Оби-ван, а последние годы - еще и канцлер Палпатин, и вот это было, на взгляд Илайи, совсем никуда. Причем Палпатин стал вдвигаться в круг значимых для Анакина людей как раз тогда, когда Анакин отказался ходить к целителям душ. Для одаренных плохо подходила обычная психотерапия, а целительство требовали более глубокого погружения и, как ни странно, личных отношений. Именно таких, из которых следовало строго исключить привязанность, желание сделать своим. Это было самое тяжелое в работе целительницы - не направлять, не посягать на выбор пациента даже на волосок.
читать дальше
Мастер Илайя знала Анакина Скайуокера, наверное, едва ли не лучше, чем его собственный наставник. Потому что она была женщиной среднего возраста - возможно даже, ровесницей его матери, а потому стала для него материнской фигурой. Отцовскую делили между собой фантом Квай-Гона и Оби-ван, а последние годы - еще и канцлер Палпатин, и вот это было, на взгляд Илайи, совсем никуда. Причем Палпатин стал вдвигаться в круг значимых для Анакина людей как раз тогда, когда Анакин отказался ходить к целителям душ. Для одаренных плохо подходила обычная психотерапия, а целительство требовали более глубокого погружения и, как ни странно, личных отношений. Именно таких, из которых следовало строго исключить привязанность, желание сделать своим. Это было самое тяжелое в работе целительницы - не направлять, не посягать на выбор пациента даже на волосок.
читать дальше
